Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

06.10.2007 | Кино

В мире животных

Англичане снимают про русскую мафию

Тихим лондонским вечером в аптеку вошла девочка, истекающая кровью. В больнице девочка-героинщица умерла при родах, а за ее выжившей дочкой начала ухаживать медсестра Анна (Наоми Уоттс). Из сумочки умирающей медсестра достала дневник, и отдала своему русскому дяде Степану, чтоб тот его расшифровал, а копию отнесла в русский ресторан, карточка которого лежала в ежедневнике. Рестораном, в свою очередь, заправлял пенсионного возраста русский же дедушка с внешностью Питера Брука (Армин Мюлер-Шталь), сын которого (Венсан Кассель) и шофер по имени Николай (Виго Мортенсен) – воры в законе в наколками в виде куполов на спине.

Новый фильм Дэвида Кроненберга вызвал много разговоров еще задолго до выхода в прокат. Как же – англичане снимают про русскую мафию. И, честное слово, от Кроненберга вполне можно было бы ожидать водки стаканами,  калинки-малинки, и "tovarisch” и прочей антропологии.

Это все в «Пороке на экспорт» есть. Дядя Степа пьет водку стаканами, пенсионеры поют под баян «очи черные», но все это почти незаметно  на фоне того, как колоритно Кроненберг показывает жестокий мир со своими законами. Порой абсолютно забываешь, что фильм снят в Англии, а не на «Мосфильме», только очень хорошим режиссером. Удивительное дело: даже Венсан Кассель в кожаном плаще, хлещущий водку из горла воспринимается нормально, нет ощущения, что это познавательная этнография. «Порок» изначально, по сюжету фильм такой, что сравнивать его впору разве что с «Антидурью». Так и ждешь, что вот сверху упадет Березовский, а кто-нибудь из героев достанет из-за пазухи пробирочку «Полония-210». Но всякий раз, когда кажется – вот сейчас Кроненберг выпустит в кадр Дюжева с Турчинским – фильм оборачивается арт-хаусом.

Фильм идет на контрастах – первые пять минут воспринимаешь все происходящее как комедию. Турок-парикмахер стрижет клиента, приходит его аутичный сынок, и после комического диалога – бац: турок уже орет дурным голосом «Перережь глотку этой русской твари», хлещет кровь фонтаном… Так же, как фильм поражает именно точностью своей, смелостью и своевременностью, поражает он порой и дикой пошлятиной, вроде сцены, где урка в изгнании дарит хохлушке-проститутке иконку – такое никакому Лунгину в страшном сне не приснится. 

В «Пороке на экспорт» вся эта чепуха про русскую мафию передает внятную и жутко неполиткорректную мысль: понаехали тут.

Старушка-Европа серьезно пошатнулась от всех этих русских, турков и прочих приезжих. А когда в сюжет вплетаются еще и чеченцы, «спустившиеся с гор», создается ощущение, что Кроненберг пересмотрел все русские сериалы последних десяти лет. И переснял их по-своему. То есть с издевкой. Фильм начинается со смерти замученной четырнадцатилетней девочки, а заканчивается словами: «Детей убивать не по понятиям» - и звучит это после полутора часов методического уничтожения героями друг друга только как мрачная шутка. Принцип «не мы такие-жизнь такая» тут не работает, потому, что жизнь создается именно людьми,  вроде бы«по понятиям», с куполами на спине, но тут же и отрубание пальцев у трупов и жестокие законы, по которым убить можно просто за то, что «на пидора похож». Нежданно-негаданно, говорящие по-русски с акцентом англичане, канадцы, поляки, французы и американцы под руководством канадского режиссера оказались куда более убедительными, изображая братков, чем исконно-русские Безруковы-Вдовиченковы иже с ними. 











Рекомендованные материалы


Стенгазета
21.02.2022
Кино

Сцены супружеской жизни

Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.

Стенгазета
18.02.2022
Кино

«Превращение» в «Паразитов»

Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.